Vaylin Satele Moreau Вэйлин Сатель/Сатил Моро

Path To Nowhere [Shin] Camelot [Morgan Pendragon]

Прозвища:
Марена (Морана, Мара и т.д.) — имя древнеславянской богини, которое было взято Вэйлин в качестве найтбрингерского прозвища.
Вэй/Вай, Сата — сокращения имен, которыми она иногда пользуется как полноценными.
Шэрон Ферре (Sharon Ferré) — фальшивые имя и фамилия.

Возраст: 50 | 35 | 15

Пол: Женский

Ориентация: Би.

Деятельность: В родном мире — хирург. В Лимбе официально — волонтер-медик.

Сторона: Найтбрингеры (Пестрая Толпа, Ржавые Скальпели)

Ранг: —

Место проживания
База Ржавых Скальпелей в Чернильных Топях.
Арисхайм (квартира в спальном районе, купленная на деньги одной из ее жертв).

Внешность
Генетика щедро одарила Вэйлин красотой, которой не убавилось ни из-за возраста, ни из-за нескольких лет, проведенных в стенах психиатрической клиники. У нее стройная, подтянутая фигура с выразительными женскими формами, аккуратные черты лица, светлая кожа, роскошные волосы цвета воронова крыла длиной ниже бедер и пронзительно синие глаза — прежде бледно-голубые, но приобретшие необычно, пожалуй, даже неестественно насыщенный оттенок после перехода в Лимб.
Ей легко стать объектом восхищения, не прилагая для этого усилий, и дополнительного шарма ей добавляют плавность, женственная текучесть движений и красивый голос, умиротворяющий и увлекающий слушателей — оно и неудивительно, ведь она в далеком детстве увлекалась пением в церковном хоре, а потому приноровилась едва ли не профессионально владеть своим голосом.
Она любит красиво одеваться и подчеркивать свою женственность, и в Лимбе ее привычки не изменились. Предпочитает разнообразную одежду элегантных, сдержанных фасонов и цветов. В этом она себе не изменяет, невзирая на свои дневную и, что гораздо важнее, ночную деятельности.

Характер
В чем нельзя отказать Вэйлин, так это в превосходном актерском мастерстве. Обладающая яркой внешностью и любящая подчеркивать свои достоинства, необъяснимо обаятельная, харизматичная, она неизменно приковывает к себе взгляды посторонних, встречая их в ответ с играющей на губах легкой, сдержанной улыбкой. Одним она может показаться мягкой, милой и беззащитной женщиной. Другим — профессионалом своего дела, наделенным исключительными спокойствием и рассудительностью, а также неподдельными добротой, участием и сопереживанием. Третьи же увидят в ней непоколебимую уверенность и аристократическую стать. Четвертые… способны распознать лед, затаившийся в глубине ее глаз, и пугающее равнодушие, несущее в себе тень неявной угрозы, но тщательно скрытое, а оттого являющееся чем-то, во что сложно поверить. Она поднаторела в искусстве притворства и поддержании безупречной репутации.
Лживость — качество, сросшееся с ее костями и ставшее неотъемлемой частью нее. Вэйлин никогда не была той, кого все вокруг видели перед своими глазами. В то время как ее называли роковой красавицей и талантливым гением, женщиной, которой восхищались все, кто ее знал, она мечтала о том, как бы вскрыть живьем одного человека за другим, всех, кого она видела, и представляла себе это в ярких красках. Настоящая она — личность, с которой никому не захочется иметь абсолютно никаких дел. Нельзя сказать, что она полна ненависти. Она просто не способна сочувствовать и сопереживать по причине изначально атрофированной эмпатии, что и делает из нее идеального монстра, холодного, безразличного и бессердечного до жизней и судеб окружающих. Сама она прекрасно осознает, что означает диагноз, поставленный ей врачами Вэйверли Хиллз, возможно, она догадывалась о чем-то подобном у себя задолго до того, как ее схватили, а потому понимает необходимость скрываться, мимикрировать под обычных, нормальных и адекватных людей, но при этом и мысли о том, что она неполноценна по сравнению с другими, не допускает.
Наоборот, Вэйлин непритворно верит в то, что находится на вершине пищевой цепи. Как и многие, кто страдает подобными расстройствами личности, как у нее, она эгоистична и эгоцентрична, мстительна, коварна и крайне манипулятивна. Она не способна испытывать чувство вины, искренне привязываться к людям и поддерживать с ними здоровые взаимоотношения. В ее представлении мира есть она, а есть все другие, не стоящие ровным счетом ничего. Даже Найтбрингеры. Не раз она пыталась устраивать кровавые бойни среди Лунатиков — разумеется, не собственноручно, а с помощью хитрых манипуляций и натравливаний одних на других.
Отчасти причина этого заключается в том, что она изначально являлась психопатом, а отчасти в том, что ее психическое заболевание многократно усилилось под влиянием Ночи. Практически сразу после становления Найтбрингером ее периодически начали посещать чудовищные, реалистичные галлюцинации — мир перед ее глазами периодически искажается и оказывается покрытым кровью, кусками плоти и кишками, липнущих комками и плотными слоями ко всем поверхностям, вздымающихся и сочащихся кровью, словно живые, а живые существа, люди, животные, кошмары и даже призванные существа, предстают перед ней изувеченными несовместимыми с жизнью ранениями и окровавленными, издающими болезненные стоны и плач. Мир, который она видит, залит кровавым светом Алой Луны, хтонический и ужасный, но "знакомый", "родной", приятный. Вэйлин интерпретирует эти галлюцинации как видения, послания самой Ночи, показывающие ей истинное обличье всего, что ее окружает.
Они существенно влияют на отношение Вэйлин к окружающему миру. Если в родном мире она осознавала, что убивает настоящих людей, то теперь из-за этих галлюцинаций она считает всех кусками мяса, не подозревающими о том, что с ними на самом деле происходит, и относится к ним как к объектам научного интереса, как к подопытным, которых следует уложить на хирургический стол, препарировать и тщательным образом исследовать их изнутри, чтобы понять, как они продолжают существовать и функционировать, несмотря на тяжкие "ранения", а также попытаться создать из них иное, "прекрасное", "совершенное" существо. При этом, как ни странно, она умудряется не срываться и продолжает держать себя в руках, существуя в идеальном "мире-картинке", который видит большую часть времени.
Не отодвигает Вэйлин в сторону и свою личную жизнь. Сладострастие является ее слабостью. Партнеров она себе подбирает особенно скрупулезно, оценивая не только их физическую и внешнюю привлекательность, но и характер. Что самое забавное, так это то, что ей больше всего по вкусу приходятся благородные, самоотверженные, уверенные в себе и являющиеся ее полной противоположностью мужчины. Выбрав такого, Вэйлин не стремится избавиться от него сразу после разрядки и удовлетворения своей похоти. Первое время она стремится поддерживать хорошие взаимоотношения, а причиной тому является нежелание тратить время и выбирать новую цель, проверять, а затем очаровывать и соблазнять. Но когда подходит время для расставания, несчастные мужчины проходят быструю переквалификацию из любовников в жертв.
Что до ее отношения к фракциям, правящим в Лимбе, то внешне Вэйлин одинаково благодушна и дружелюбна, а в действительности безразлична ко всем. Ее не волнуют ни Карты, ни Шахматы, ни Наемники, ни аристократия, ни Найтбрингеры, а когда речь заходит об исследованиях, то равными для нее становятся все.
   
Биография
Вэйлин родилась в одном из многочисленных маленьких американских городков, где население едва превышает несколько тысяч, где все обо всех знают буквально все, и тайн почти не существует, где лениво и по большей части настолько тихо, что даже новость о чьей-то взбалмошной кошке, проникшей в соседский дом и съевшей что-то со стола, вызвав этим ссору между своей хозяйкой и "жертвой ограбления", способна не на шутку всколыхнуть всю округу. Поселки городского типа, которые очень часто становятся местом, куда приезжают от безысходности или в поисках тихой жизни на старости лет, или откуда бегут навстречу эфемерной яркой мечте о прекрасной жизни в шумных мегаполисах. Для матери Вэйлин такой родной город в свое время был и тем, и другим местом — сначала она успешно сбежала из его лап, а после вынуждена была вернуться в "родное гнездо". Причиной тому стала тривиальная, старая как мир, ситуация со слепой влюбленностью в женатого мужчину. Тот, будучи знаменитым на всю страну талантливым и опытным нейрохирургом, имеющим законную жену и трех детей, не преминул приударить за молодой аспиранткой на два десятилетия моложе себя, но бросать семью ради мимолетной интрижки и подставлять под удар свою блестящую карьеру не собирался, так что при известии о беременности и невозможности сделать аборт по медицинским причинам, бросил ее в тот же день. Так мать Вэйлин, почти державшая в своих руках мечту о лучшей жизни, потеряла все. Ей пришлось бросить обучение и вернуться из большого города обратно в захолустье, к матери, которая встретила и приняла дочь обратно со стоическим терпением, с достоинством проигнорировав бурный шторм, поднявшийся в городе при вести о лучшей ученице местной школы, звезде вечеринок, умнице и красавице, принесшей "щенков" в подоле.
Щенков… Именно так называли близняшек — Вэйлин и Валери. Черноволосые, белокожие, синеглазые — вылитые копии родного отца, взявшие от генов обоих родителей все самое лучшее, их красоту, их ум и упорство, что позволяло им без особых сложностей учиться, участвовать в разнообразных конкурсах и кружках и занимать первые места. Их бабушка, мэр города, была богата, но нельзя сказать, что их детство было безоблачным. Они росли в абсолютной строгости. Мать молча и осуждающе смотрела на них, виня в своей неудавшейся жизни именно их. Верующая бабушка называла их плодами греха и порока, вследствие чего нередко предпринимала попытки "изгнать семя Дьявола" из них с помощью труда и порки за малейшие провинности. Горожане не прочь были позлословить и за их спинами, и прямо им в лицо. Пастор часто читал им проповеди и часто пытался завлечь их туда, где никто не видит. Естественно, последствия не заставили себя долго ждать.
В семилетнем возрасте Вэйлин начала вымещать внутренний гнев на животных. Череда странных, жестоких смертей домашних питомцев прокатилась по маленькому городку — задушенные и повешенные попугаи бабушки, которых та выносила в клетке на задний двор подышать свежим воздухом, вскрытые и выпотрошенные собаки соседей, отравленные крысиным ядом кролики, которых разводила некая добродушная тетушка из церкви… Не страдали только кошки, которых Вэйлин по некой необъяснимой причине очень любила. В тринадцать случилась трагедия — Валери покончила с собой вскоре после того, как подверглась групповому изнасилованию со стороны взрослых мужчин. Потеря близнеца для Вэйлин оказалась тем самым триггером, подтолкнувшим ее на определенные мысли и впоследствии совершение дальнейших ужасных поступков в период пятнадцати-семнадцати лет, когда она нашла себе новых жертв — детей. Столь же беззащитных, как и животные, но гораздо-гораздо более "интересных". Вэйлин выбирала цели с умом — инстинктивно она желала причинить боль тем, кто отнял у нее единственного близкого человека, которым она более-менее дорожила, а потому среди тех детей, чьи тела находили в подлесках, подвалах, гаражах или пустырях, были дочери, сыновья и племянники тех, кто посягнул на ее сестру.
Прежде тихий, безмятежный городок перешел в состояние повышенной тревоги, а на место полицейских, явно неспособных справиться с таким серьезным делом и по первой не торопящихся просить о помощи со стороны из страха лишиться должностей, прибыли их куда более опытные коллеги из ФБР, которые, впрочем, также не достигли успехов. Поймать преступника возможно, если предположить, кто он, и начать искать правильно, но никому в голову не приходило, что убийцей являлся подросток — красивая девочка с мягким голосом и печальным взглядом, одетая в аккуратные белые платья, которая исправно посещала церковь, не выглядела физически сильной, а к тому же не оставляла после себя никаких следов.
Вэйлин затаилась, не желая попасться. Страх был ей неведом, как и сопереживание, но она понимала, какое наказание ее ждет, и не хотела так глупо губить свою жизнь. Перед ее глазами был яркий пример — мать, которая должна была блистать в лучших больницах, но вместо этого влачила тусклое существование в забытом Богом месте. Вэйлин заставила внутреннее чудовище, попробовавшее вкус человеческой крови, впасть в спячку, и продолжала притворяться, играть роль идеальной внучки и дочери, умной ученицы и добропорядочной прихожанки. Свою безумную энергию она направила на обучение и быстро достигла результатов — первая ученица в школе, лучшая студентка в медицинском факультете Гарварда, куда она попала по стипендии, талантливая сотрудница в высококлассной клинике. Она не могла не выбрать для себя профессию хирурга, близкую ей по духу и способную удовлетворять ее потребность в кровопролитии, пусть и не настолько, насколько было необходимо для нее.
Ослабить самоконтроль ей удалось еще до того, как ей позволили проводить собственные операции, и первыми ее жертвами спустя столь долгий срок перерыва в убийствах стали пациенты — сначала один, затем второй, после третий… Вэйлин действовала аккуратно, подставляя врачей, которым помогала и у которых училась, ассистирующих ей медицинских сестер или анестезиологов, и не допускала ни малейших ошибок, которые могли бы указать на нее. У нее не было какой-то определенной цели. Она никому не мстила и не срывала на несчастных подавленную злость. Она оперировала, исследовала, изучала, с интересом разрезала плоть, удаляла "проблемы" организма, зашивала обратно, допускала "погрешности", из-за которых больных навещала скорая смерть — либо в процессе, либо уже после в результате возникших осложнений, а затем с таким же любопытством наблюдала за скорбью родственников и близких умерших. Вэйлин везло — вскрытия и расследования проводились для галочки, так как никто не думал, что в смертях есть что-то странное, а успешных операций у нее было больше, чем неудачных, которые имеются у каждого врача. Она ощутила безнаказанность и начала сокращать разрыв между убийствами, и если раньше она убивала всего несколько раз в год, то вскоре таинственные смерти начали учащаться. Было делом времени, когда зародились бы первые подозрения, и они зародились, но лишь тогда, когда родственник одной из ее жертв написал заявление в полицию и подал в суд на больницу за медицинскую халатность, в результате чего началось расследование, которое выявило ужасающие преступления, происходившие в стенах здания, где приносили клятву Гиппократу.
Вэйлин Моро была арестована, затем отправлена на психологическую экспертизу в психиатрическую клинику Вэйверли Хиллз, где она стала пациентом доктора Инессы Рихтер. Ей был поставлен богатый букет диагнозов, и перед судом она предстала как психопат и, как ее назвала пресса, "Ангел смерти". Она была приговорена к пожизненному заключению и принудительному лечению в психиатрической клинике Вэйверли Хиллз под пристальным наблюдением Рихтер. Ее лечащий врач старательно и ответственно подошла к своему делу — тяжелые препараты, погружающие ее в почти вегетативное состояние, длительные беседы с попытками забраться в ее разум и выудить больше признаний или исследовать ее больной мозг, сознание, плавающее между реальностью и снами… Ей самой достоверно неизвестно, сколько лет она провела в больнице, пока, наконец, бдительность медсестер, санитаров и врачей не ослабла. Вэйлин удалось незаметно прекратить прием лекарств, всячески исхищряясь и идя на все, чтобы не пасть вновь в пучину беспамятства, и однажды, наконец, она задушила медсестру и сбежала, по пути к выходу угодив в Лимб.
В новом для себя мире Вэйлин потратила пару месяцев на то, чтобы освоиться и поправить собственное здоровье, пошатнувшееся после нескольких мучительных лет в Вэйверли Хиллз, а некоторое время спустя стала Найтбрингером, впервые выйдя в Ночь и оказавшись вне стен надежных убежищ. Ее обращение было стремительным, словно Алая Луна только и ждала ее, и сопровождалось безумными галлюцинациями, ставшими частью ее сознания, и кровопролитием. Тогда-то среди разношерстных представителей Пестрой Толпы и появилась Марена — Найтбрингер, которая редко показывалась на глаза и не оставляла после себя ничего, кроме вскрытых и выпотрошенных тел, из-за чего быстро обросла ореолом разнообразных слухов и заработала репутацию кровожадного маньяка. Доподлинно никому, кроме нее самой, неизвестно, чем она занималась большую часть времени. Нередко среди Лунатиков бродили слухи об ее гибели при столкновении с Шахматами или в очередной из многочисленных боен между Найтбрингерами, но все подобные сплетни прекратились, когда Вэйлин неожиданно появилась и присоединилась к новообразовавшимся Ржавым Скальпелям, решив, что среди них ее место, и став одним из первых участников этой малочисленной и на то время не особенно известной группировки. В их рядах она могла, наконец, сосредоточиться на том, что действительно представляло для нее интерес, и самозабвенно приняться за препарирование попавшихся под руку жертв и пытливое изучение их тел, безумные эксперименты и "творчество", идя на поводу своих безудержных фантазий и желаний.
При всем вышеперечисленном следует отметить тот факт, что Вэйлин никогда не отказывалась от возможности играть роль законопослушного жителя Лимба — иногда она выбирается с базы Ржавых Скальпелей для путешествий, во время которых зачастую прикидывается волонтером-медиком.

хронология:

2024 (апрель) — вступление в Пеструю Толпу.
2036 — присоединение к Ржавым Скальпелям.

Начальная реликвия:
Кафф в виде щупальца — при активации кафф "оживает", становясь настоящим маленьким щупальцем, и начинает исцелять владельца или тех, к кому он прикасается, от полученных травм, ранений, ядов и т.д. Реликвия довольно сильна и с легкостью способна вылечить повреждения суточной давности.

Время действия, мин 2,5
Откат, мин 3,5
Кол-во живых целей 3
Кол-во мелких предметов/ранений 35
Кол-во средних предметов/ранений 3
Кол-во крупных предметов/ранений 3
   
Оружие:
Нет.
   
Особые навыки:
Медицина: хирургические навыки, знание человеческой анатомии, умение оказывать первую помощь.
Языки: английский, французский.
Быт: умеет очень хорошо и вкусно готовить, убирать, стирать.

Скорость игры: Да.

Связь с вами: Нил.

Как нас нашли:
Я здесь, и буду здесь.
Пожелания: мя, поиграть за шикарную женщину с тентаклями, заполучить ей Ночную Форму и кошмарить Лимб xD